Эквилибрист - Страница 66

— Да! Друзья! — теперь в голосе откровенная злость. И горечь. — У тебя в этом городе есть еще как минимум один друг! Который за тебя переживает! Но какое тебе до него дело, правда? Собственные страдания — все, что тебя интересует!

Чужие эмоции пробивают "пелену безразличия" снаружи. Я даже сажусь на кровати, чтобы лучше видеть девушку.

— Я беспокоюсь за тебя. Обвинить в ведьмовстве можно кого угодно, а мне бы не хотелось, чтобы ты повторила судьбу Ги. Мне будет приятнее знать, что ты жива и здорова, пусть даже и не со мной, чем смотреть на твой обезображенный труп.

— Вот как?! — похоже, Ли завелась, и так просто ее уже не утихомиришь, — ты, значит, решил, что так будет лучше?! Просто вычеркнул из жизни, и все. А ты не хочешь спросить, чего хочу я? Нет, конечно! Какое тебе до этого дело! Ты просто слепой самовлюбленный осел, Даркин Кат!

Дверь хлопает, и я опять остаюсь один. Поговорили, называется. Хотя, надо признать, с этой точки зрения я на проблему не смотрел. Может быть, я действительно самовлюбленный осел, и думать нужно о живых, а не о мертвых? Может быть.

Первым делом стряхнуть остатки меланхолии и привести себя в порядок. Проснувшееся сознание берет эмоции под контроль. Пелена безразличия "Интегума" потихоньку возвращается на свой нормальный уровень. Совсем она уже никогда не исчезнет. Боль так и будет заперта внутри, но не уйдет. Одно из проклятий абсолютной памяти. Несколько минут привыкаю к ощущению мира вокруг. Теперь я почти в норме. Просыпается совесть. Перед Ли нужно извиниться. Это бесспорно. Только как-то страшновато. Может быть сначала письмо послать, и букет? Стоп. А тут вообще принято дарить девушкам цветы? Не хотелось бы попасть впросак. У кого бы выяснить?

Впрыгиваю в сапоги и выбегаю из комнаты. Ни Виссы, ни ее соседки дома нет. Плохо. Выбегаю на улицу. Ага, знакомая фигура!

— Ну-ка, староста, стой. Ты-то мне и нужна! — кажется, я ее напугал, иначе с чего бы Катарине вжиматься в стенку и становиться такой же белой? — девушкам цветы дарят?

— А… Э… А… — так, понятно, здесь я ничего не узнаю. О, идея! Срываюсь с места и несусь в сторону главного корпуса. Клавикус всегда все знает, и с ним можно не говорить полунамеками, выясняя очевидные вещи.

Крист ней-Самлунг развалился в кресле, наблюдая за метаниями дочери. "Все-таки талантливый человек этот Даркин — привести Лили в такую ярость еще никому не удавалось" — настроение у библиотекаря сегодня было добродушно-философское.

— … это оскорбление… сволочь… никогда больше ни слова — периодически выхватывало ухо из темпераментного монолога девушки.

Взгляд упал на причину такого негодования. Остатки шоколадной скульптурки были разбросаны по комнате.

— …этот тон… да как он только посмел… "Жду" видите ли…

— Ты уверена, что он хотел тебя именно оскорбить? — ругань дочери начала слегка утомлять.

— А что, это можно понять как-то иначе? — Лилиана переключила свой гнев на отца.

— Кто знает? — прошибить спокойствие старого убийцы не так-то просто, — Даркин все же не обычный молодой человек. Да и вообще, возможно, не человек.

— Что ты хочешь сказать? — в голосе девушки появилась заинтересованность.

— Ты сама не раз говорила, что темный часто ставит тебя в тупик своими действиями или вопросами. Он все же очень издалека. Может быть, стоит уточнить — что он имел в виду, присылая столь странный подарок?

— Я не желаю с ним разговаривать!

— Это-то конечно, — улыбка пряталась в роскошных усах, — разговаривать не хочешь. А помириться?

— Поня-я-ятно, — протянул Крист, игнорируя молчание дочери, — в таком случае я с ним сам побеседую. Мне тоже интересно, что подразумевалось под столь… неоднозначным подарком. Ну и ты послушаешь. Спорить будем? Ну как хочешь.

Обеспокоенно гляжу на ней-Самлунга, сидящего напротив. Я уже заказал в уютненьком ресторанчике столик на двоих и приготовил бутылку лучшего вина, чтобы отпраздновать примирение, но Лилиана не появилась. Вместо этого курьер вручил мне приглашение "побеседовать" от ее отца. Теперь вот сижу в гостиной и пытаюсь понять, что меня ждет. Ситуация складывается явно нехорошая.

— Простите, молодой человек, я слышал, у Вас было некоторое… — Крист чуть помялся, подыскивая слово, — недопонимание с моей дочерью. Не могли бы Вы описать ситуацию.

— Зачем?

— Уважаемый, Вы нанесли оскорбление моей дочери, прислав данную скульптуру, — тон библиотекаря становится жестким, — хотелось бы услышать объяснения.

Ага, значит дело все-таки в этом дурацком подарке. Клавикус меня обманул? Ладно, со старым филином я позже рассчитаюсь. Сейчас лучше честно описать ситуацию и попытаться хоть как-то исправить положение.

— С чего начать?

— В последний раз мы виделись, если мне не изменяет память, в конце Бруста, перед каникулами. Вот с этого и начните.

— Ну что ж. Во время каникул я подружился с одним человеком. Очень странная девушка-музыкант. А потом ее казнили по обвинению в применении темной магии. И я не только не смог помочь, но и косвенно оказался виновен в ее смерти. При том, что девушка даже магом не была — такие вещи я просто вижу. Я вспылил и в результате оказался в карцере. Этим объясняется мое столь долгое отсутствие.

— По моим сведениям, вас выпустили из карцера перед праздниками.

— Да, но мне не хотелось втягивать Лилиану в неприятности.

Крист хмыкнул. Кажется, одобрительно. Кстати, в ощущениях есть нечто странное. Крист сидит прямо передо мной, а эмоциональный фон идет слева. Кажется, у меня не один слушатель. Ну и ладно, скрывать мне нечего.